Мега клипарт -Вуали, звезды, лучики, блики · Клипарт для фотошоп. Детский клипарт на прозрачном фоне · Детский клипарт для фотошопа . Эти пятна - просто блики, появившиеся из-за многократного отражения солнечного. Следы "луномобиля" на фоне горы Хэдли. H < H0 - область вуали. Часть 4 - Звездочки маленькие. Часть 6 - Анимация сборник (салют, сердечки, звездочки) Часть 7. Выбрана рубрика блестяшки на прозрачном фоне. Блестяшки и анимашки на прозрачном фоне Sparkle and animations on a transparent background : https://yadi.sk/d/ipuTROlRoTEvS.

Derek Walcott в переводе Василия Бетаки. ДЕРЕК УОЛКОТЩЕДРОСТЬкнига стихов в переводе.

Рассматривать лукбук можно долго: полутона постели, блики остывающей воды в ванной, вуаль из сигаретного дыма, тусклый свет . Для меня это не семь вуалей - а оренбургский пуховый платок. В глазах её мерцали порочные, страстные блики трепещущего света свечей. На фоне увлечения Амуажами, впервые влюбилась ещё в какой-то парфюмерный дом. Линии, вуали . Линии, вуали . Баннеры, разговорники и вывески на прозрачном фоне . Номер выполнен черным цветом на фоне защитной сетки и отделяется от надписи восьмиугольными звездочками серого тона. 2 и 3 вшита специальная защитная прозрачная (ламинаторная) пленка (холодного или.

ВАСИЛИЯ БЕТАКИ* * *Названье этого городка никак не вспомнить? Дул холодный ветер, ноя сделал хорошую акварельку,вот она у меня на стене. И так спокойныкраски, их время не тронуло. Но оно отчуждает. Столько смертей – настоящая бойня! Эта безумная коса слепо косит друзей, и цветы, и лето,могильный городок у моря занимает всё больше места,и единственное оставшееся искусство – это приготовление к молитве.

Так вот для моего Hic Jacit. Здесь лежит Д. У.

И место это вполне подходит, чтобы умереть». Да, так и есть. И поплыликучевые огромные облака, как самосвалы грохоча в движеньепустыми бочками газет; вера в спасенье искусством стала нас покидать, и старые офорты мы превращаем снова в травлёные изображения,которые на мокрых булыжниках и на крышах проступают опять и опять.(III)Булыжники собраны в кучи, как срубленные головы, крыши тянутся друг к другу через улицу пошептаться, стенався в символах, обрекающих звезду Давида. Серые лица осторожно отворачиваются друг от друга. Луназадергивает тонкие занавески под грохот сапог,разбитые стекла рассыпаются брильянтами по тротуару, и вот –безжалостное молчание проглатывает прежних жителей, и символы, и слова, которые ни одна улица больше не произнесёти не осмелится вспомнить, почему всё это произошло. А сегодня – дубль того фильма: туман ложится на мостовые,на «этнические чистки».

Загораются юпитер. Она расплывается за колючимиветвями железного дерева, древа жизни.

Над моим островомвисит грозовая туча на гребнях белых и остановленныхлавин. Снег, ледовые походы, бураны на экране.

И так просто,только границы и политика меняются в новостях всё тех же, старых,а за ними хромые волки – красные ягоды вместо глаз –их беззвучный вой клубами дыма тянется, тает, как замёрзшее неподвижное облако над мостами. Баржа- Польша медленно плывёт по теченьюпод медлительный и торжественный трубный глас. Петербург – шпили в облаках. Облака забываются как битвы – полностью. Скачать Игру Man Or Монстр С Торрента здесь. Как снег весной. Всё что казалось мраморным – только вуаль. Играй, Тимон. играй, проклинай любые дела – все они подлые,пусть большие волны безо всякой пользы перехлёстывают через край. Твоя тень при тебе остаётся, разве что юрких крабов пугать,и они застывают, пока не пройдёшь ты.

А это облакоприносит весну вавилонским ивам Амстердама: они опятьраспускаются, как толпы у Писарро, на мокрых ветках бульвара,дождик тонкой проволокой не устаёт Нотр Дам оплетать. Слово «Краков» звучит вдали как артиллерийские залпы. Танки. Танки и снег. Загрузочный Диск Windows 2003. Изрешеченные пулями стеныватой времени затыкают свои раны и ранки.* * *Будто наклонили фитиль Земли. Темнота успевает сгуститься,лампы листьев догорают над кучками пепла, а потом –зима, где ты – восклицательный знак на белой странице? Конечно, не очень.

Эти свечи никогда не оплывают, на ветру не гаснет их свет,это слёзы по каждому острову сверкают на лице ночи.(II)Солнце уходит и возвращается, разгибая усталую спину. Я с острой душевной болью вспоминаю сверкающую Седл- род,дорогу, которая взбирается вверх, покидая долину,короткий мостик через поток, – и крутой поворот. За этот кусок лиственно- спокойного Санта- Круза,за это место, – ну что в нем особенного, не пойму,–безнадёжно цепляется память, которая легко отпускает иную обузу,все прочие отрезки дороги, ну а этот- то – почему?

Или потому, что стали призрачными расстояния от тени листвы на земле, от света солнца на мосту, но постепенно покидая жизнь, приближаясь к покою угасания,ты со счастливым равнодушьем ручья глядишь на дорогу ту,доказывая, что она останется та же, что в обе стороны как прежде через мост, мимо пятнистых холмов Парамина будет идти она,мимо множества главных вещей жизни, перевешивающих и наши грубые нужды,и вечное «аминь» коричневой речки, сгоняющей гальку со дна. И только потому, что память не имеет такого веса,как то место, которое она ласково хранит, из ничего сотворяя себя,мы можем сказать, что несмотря на всё дерьмо и все наши стрессы, есть оно – счастье бегущего ручья,которое простыми сверкающими вещами –водой, листьями, воздухом, чередованьем дней,противоречит скучному самодовольному отчаянию: радостное растворенье в природе – любого счастья сильней.(III)Помнишь детство? Помнишь дождь, шуршавший вдали?

Вчера написал я письмо и тут же порвал в клочки. Ветер унёс обрывки с холмов, и порхали они,как чайки в Порт- оф- Спейн над долиной реки; глаза наполнились старыми горестями до краёв,будто лежу я в постели кверху лицом и смотрю – низкие руины остаются от тающих в дожде холмов, и всё пробую заглушить сердца смурного гром – это дождь накатывается на Санта- Круз, следа не оставив от синевы,щеки мокры, за последний луч солнца ухватываются холмы,пока не исчезнут, а потом – далёкий шум реки, волны травы,тяжелые горы. А назад оглянуться, ну разве лучше? Ведь это значит вернуться к вони каналов. Эти капли улетают обратно в Африку, в Гвинею,и как над деревенской плясуньей, над ними летит покрывало. Вместе с голосом Сизенны, с табунком пасущихся лошадей тени пересекли равнину Старого Форта, и засверкалоза проскользнувшим облачком солнце на конских боках; его явижу так, как певцы, когда вспоминают слова исчезающих языков,я за этим голосом вижу сверкание струн живое,солнце в уходящем дожде, слышу названия здешних рек и мостов. Когда- то я знал их наперечёт.