Она безразлична к лицу, но не к человеку. Совершенно ложным является представление о праве как механическом, бездушном механизме общественной жизни. В действительности оно представляет собой одно из одухотворенных и одухотворяющих начал совместного человеческого существования.
Данное учебное пособие задумывалось в ходе работы автора на семинаре по философии права, руководимом известным . Философия права является высшей духовной формой познания права, постижения и утверждения. Моисеев С.В. Философия права. ПОНЯТИЕ ПРАВА. Перевод с английского языка. Афонасина, М. Дидикина и С.
Нет лучшего признания и обоснования этой истины, чем обращение к библейским истокам философии права. Такое обращение в свою очередь можно рассматривать в качестве теста на правомерность расширительного толкования философии права — толкования, которое раздвигает ее устоявшиеся хронологические и дисциплинарные границы. Конкретные утверждения и выводы, содержащиеся в отдельных статьях, могут вызвать возражения, быть оспорены. Но несомненными, на мой взгляд, являются правомерность самой темы и центральная идея книги, показывающая, что становление права было связано с идеей справедливости, воплощало восхождение общества на принципиально новый уровень исторической — и коллективной, и индивидуальной — свободы. Е. Библейский луч (Вместо введения)Предлагаемый вниманию читателя сборник представляет собой попытку комплексного подхода к особому разделу социогуманитарного знания, когда–то волновавшего российскую мысль (труды Б. Чичерина, В. Соловьева, Е. Directx Killer подробнее.
Трубецкого, В. Спасовича, П. Новгородцева, С. Гессена и многих других) .
Имя этому разделу знания — философия права. На взгляд участников этого сборника (взгляд, разумеется, самый общий — взгляд «поверх барьеров» их профессиональных и мировоззренческих различий), философия права есть теоретическое осмысление автономности и несводимости . Причем важно иметь в виду (именно в познавательном контексте философии права) следующее обстоятельство: сфера правоотношений, при всей своей несводимой предметной специфике, при всем своем стремлении к формальной и общезначимой регуляции межчеловеческих связей, во многом сопрягается с этими духовными запросами и — в ходе конкретных судеб истории — подсказывается ими. Что, кстати сказать, особенно характерно для переломных эпох истории. Например, истории посткрепостнической или истории посттоталитарной России, когда проблематика правоогражденной человеческой свободы и достоинства выходит на авансцену исторического развития.
Как пишет один из авторов (он же инициатор) этого сборника П. Баренбойм, «философия права — это самосознание права как высшей духовной ценности во взаимосвязи и взаимозависимости с другими высшими духовными ценностями». Хотелось бы обратить внимание читателей нашего сборника на глубокое человеческое содержание дисциплины философии права.