Годы с Борисом Пастернаком : В плену времени. Предисловие 1976 года.

В плену времени : годы с Борисом Пастернаком. Ивинская, Ольга Всеволодовна . Savine Annotation: Напечатано в Париже.

Свою книгу Годы с Борисом Пастернаком Ольга Ивинская завершает. Дневники, записки, воспоминания. Ольга Всеволодовна Ивинская «В плену времени. Годы с Борисом Пастернаком» (1978). Год выпуска: 1978.

Годы с Пастернаком и без него (fb. Такой он видел и Ольгу Ивинскую. Такова и эта книга. Русская литература тяжеловесна, любит надо всем задумываться подолгу, болезненно фиксируется на ужасном — тогда как в жизни есть прекрасное, веселое, вкусное. Замечательный петербургский прозаик Валерий Попов заметил как- то, что наша вечная традиция — напарываться на прутья клетки, тогда как можно спокойно и радостно ходить между ними. Книга, которую вы держите в руках, написана женщинами, много раз прошедшими сквозь эти прутья.

Это одно из самых легких сочинений в отечественной словесности, хотя назвать легкой жизнь Ольги Ивинской и Ирины Емельяновой не осмелился бы и самый отчаянный лакировщик. Иногда кажется, что Борис Пастернак полюбил Ольгу Ивинскую именно за это выдающееся легкомыслие, которое, слава богу, оказалось наследственным.

Его так легко перепутать с эгоизмом и даже с непорядочностью! Ивинской «шили» то финансовые махинации в конце сороковых (хотя следственное дело сейчас опубликовано и все желающие могут убедиться, что взяли ее именно за связь с Пастернаком), то злоупотребление зарубежными гонорарами Пастернака, — словом, проклятое легкомыслие, доверчивость, беспечность, неумение вникать в скучные материи вечно выходило ей боком.

Быт ее, при всей врожденной ловкости, умелости и трудоспособности, тоже всегда был хаотичным и неустроенным. Денег она не нажила, семейную жизнь толком не устроила, однако все, кто знал ее уже в семидесятые, вспоминают исключительно красивую и счастливую женщину. Очарование ее было таково, что о возрасте Ивинской забывали; как хотите, но именно в вечной ее безалаберности был своего рода героизм.

Это очень женская черта — взбалмошность, неуправляемость, отказ жить по расписанию; это может вывести из себя, довести до отчаяния и даже ненависти — но без этого настоящей женщины нет. Именно об этом сказано: «Быть женщиной — великий шаг, сводить с ума — геройство». Только Ивинская могла в сорок четвертом, когда истек срок заключения у ее матери, оговоренной зятем, поехать за матерью в лагерь и забрать оттуда ее, умиравшую от голода, и провезти через пол- России, сохранив ее и уцелев. Только Ивинская могла выдержать ночные допросы и выкидыш на Лубянке в сорок восьмом, и пять лет лагерей, и ненависть многих солагерниц, — красота в женском сообществе, особенно замкнутом, дорого обходится; и после всего этого — вернуться прелестной, помолодевшей, похудевшей и встретиться с любимым, словно ничего и не было. Только Ивинская могла выдержать разговор с законной женой Пастернака и ее визит — и не озлобиться, не оставить его.

Только она могла пережить его смерть — и арест через полгода после нее, и еще четыре года заключения, и пожизненную полулегальность, и конфликты с семьей поэта, и оставаться все это время одной из самых привлекательных и доброжелательных женщин Москвы, хозяйкой литературного салона, где перебывали все лучшие сочинители семидесятых. Некоторые говорят о ней с крайним неодобрением — «как с гуся вода». Но это та самая жизненная сила, которую Юра почувствовал в Ларе, та вечная, цветущая женственность, союза с которой так ищет гений. К счастью, дочь Ивинской от второго брака Ирина Емельянова очень похожа на мать. Главный ее талант (все остальные, как правило, становятся производными от него) — именно способность любить, не требуя благодарности, не заботясь о собственном благоденствии, ничего не рассчитывая и не загадывая. Так Ивинская любила Пастернака — связь с которым принесла ей не только вечную память в потомстве, не только десяток гениальных посвящений, но и много горя. Так Ирина с самого начала полюбила этого странного, витиевато гудящего, старомодно вежливого даже с детьми, седого гостя — в семье его ласково называли классиком, классюшей, — и этой любовью дышит каждая страница ее воспоминаний и очерков о нем.

Все его грехи она старательно оправдывает, добродетели подчеркивает, критикам возражает с почти дочерней, родственной страстью. Так же она защищает мать — вероятно, не самую заботливую, но ведь не заботу мы ценим, в конце концов, а праздник.

Ивинская была для тех, кто ее знал, именно праздником, — и дочь сделала все, чтобы донести его очарование до тех, кто Ивинскую не застал. Ее брак с Жоржем Нива, молодым французским славистом, сулил ей не только свободное перемещение по европам, но и самое пристальное внимание спецслужб. И это внимание привело в конце концов к высылке жениха и аресту Ирины. Все это ее мало заботило, поскольку чего- чего, а рассчитывать наперед свои поступки женщины из этой семьи не умели никогда. Недаром мать Ивинской, бабушка Емельяновой, в последний раз вышла замуж на седьмом десятке.

Страшно сказать, но это веселая книга. Вы узнаете из нее, какой на самом деле была Ариадна Эфрон — еще одна великая страдалица русской литературы, о чьем тяжелом характере, приступах раздражительности и нетерпимости написаны сотни страниц. Но ведь и Ариадна Эфрон была исключительно легким и светлым человеком до всего, что с ней произошло. Встречаясь с подругами по ссылке, она хохотала так, что ее младшая подруга Анна Саакянц не могла взять в толк: как они могут вспоминать об этом со смехом?

Сегодняшнему читателю трудно представить, как могла Аля Эфрон писать Пастернаку из ссылки свои блистательные письма с тончайшими и подробнейшими разборами его романа и стихов, с енисейскими пейзажами, каламбурами, дружескими насмешками, — из ада, Господи, из безвыходного положения, из подлинно медвежьего угла! Я не знаю, есть ли сейчас такие люди, но тогда они были: сказать, что они жили литературой, или верой, или любовью, — было бы пошлостью. Они состояли из этого вещества.

И Ирина Емельянова — тоже из этой породы. Верный признак этого — полное отсутствие злобных и мстительных характеристик в ее книге. А ведь ей есть с кем свести счеты. Что бы она ни описывала, — французский ли дом престарелых, советскую ли зону, коммунальный ли быт, — мы прежде всего видим людей, которыми она окружена, и люди эти в большинстве своем достойны милосердия, а то и восхищения.

Ивинская, Ольга Всеволодовна — Википедия. В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Ивинская. О. Подруга и муза Бориса Пастернака в 1. Многие исследователи считают Ивинскую прототипом Лары в романе «Доктор Живаго», хотя есть точка зрения, что это собирательный образ. Отец был участником белого движения. Мать — Мария Николаевна Ивинская (во втором браке — Костко, в третьем — Бастыркина).

В 1. 93. 4 году закончила творческий факультет Московского института редакционных работников. Была замужем за Иваном Васильевичем Емельяновым (покончил самоубийством в 1.

Александром Петровичем Виноградовым, главным редактором журнала «Самолёт» (умер в 1. Мать репрессирована в 1. Ольга выкупила мать из лагеря). По свидетельству современников, Ольга Всеволодовна была увлекающейся красивой женщиной, пережившей не один роман. Имела дочь Ирину (1. Дмитрия (1. 94. 2). Пастернаком, с которым все последующие годы до его кончины её связывали любовь и дружба.

По мнению литературоведов, вероятно, явилась основным прототипом Лары из «Доктора Живаго». Используя отношения между ними, советские органы госбезопасности неоднократно оказывали давление на Б. Пастернака через Ивинскую — в 1. Пастернак тяжело переживал её арест. Особым совещанием была приговорена к 5 годам заключения и этапирована в Потьму, где провела 4 года, работая в сельскохозяйственной бригаде.

Ивинская была адресатом многих стихотворений Пастернака, в том числе из цикла «Стихотворения Юрия Живаго». После освобождения, в апреле 1. Москву, где была для Пастернака главной опорой и поддержкой во время травли после присуждения ему Нобелевской премии по литературе.

Ивинской и её детям Пастернак подарил рукопись своей последней незавершённой работы «Слепая красавица». Б. Пастернак завещал Ивинской часть авторских гонораров, которые он не мог получить, за заграничные издания «Доктора Живаго». Эти деньги, привозимые в СССР иностранцами, обмениваемые на рубли и передаваемые Ивинской, явились причиной повторного ареста уже через два с половиной месяца после смерти Б.

Пастернака — 1. 6 августа 1. В показаниях Ивинской на предварительном следствии роль автора «Доктора Живаго» в передаче рукописи за границу и получении гонораров была преуменьшена, а её собственная роль и роль дочери — преувеличены.

Ценой попытки защитить память поэта стал арест 5 сентября того же года дочери О. На судебном заседании 1. Ивинская не отказывалась от показаний, данных на предварительном следствии, но виновными в контрабанде или в пособничестве контрабандистам ни она, ни Ирина Емельянова себя не признали. Ивинская была осуждена к 8 годам лишения свободы и отправлена в исправительную колонию на станции Невельская под Тайшетом. Была освобождена досрочно в октябре 1.

В середине 1. 97. Ивинская написала книгу воспоминаний «В плену времени», которая была издана впервые в Париже в 1. В 1. 98. 9 году Ивинская была реабилитирована по второму делу. В 1. 96. 0—1. 99. Савёловского вокзала, приобретённой на полученные по завещанию Пастернака гонорары, а также на даче в посёлке Луговая, где царила богемная атмосфера, гостили Владимир Высоцкий, Александр Галич, актёры театра на Таганке, Эдуард Лимонов.

Со временем эта дача перешла в собственность семьи Чернусь (невестки Ивинской, жены её сына Дмитрия). Похоронена на кладбище в Переделкино. Судебный спор по вопросу о рукописях и письмах Пастернака. Когда в 1. 98. 8 году Ивинская была реабилитирована по этому делу, то она подняла вопрос о возвращении изъятых у неё материалов, однако, в мае 1. КГБ срочно передал в архив дополнительно ещё 5. Ивинская обратилась в суд с иском о признании за ней прав на находящиеся в архиве материалы в связи с её реабилитацией.

Мосгорсуд вынес решение о возвращении Ивинской этих материалов. Они включают рукописи произведений Пастернака, а также письма, которые Ивинская по поручению Пастернака должна была отправить, в частности, за рубеж, но так и не отправила. Архив отказал в выдаче материалов, предложив обратиться в вышестоящую организацию. Росархив, со своей стороны, обратился в Генеральную прокуратуру РФ, которая опротестовала решение Мосгорсуда в связи с неопределенностью принадлежности спорных материалов, и оно было отменено постановлением судебной коллегии Верховного суда РФ. Однако Президиум Верховного суда РФ оставил в силе решение Мосгорсуда о возврате материалов. Тогда в феврале 1. Пастернака Леонида Н. Презентацию На Тему День Неизвестного Солдата далее.

Пастернак и внучка поэта Е. Пастернак обратились в Савеловский народный суд г. Москвы с просьбой признать за ними как за наследниками Пастернака право собственности на материалы, находящиеся в РГАЛИ.

При этом они оговорили, что просят оставить эти материалы в архиве на дальнейшее хранение. В целях обеспечения этого иска от 1. Мосгорсуда 6 апреля 1. Ивинской по этому поводу. В 1. 99. 5 году в связи со смертью Ивинской в судебное дело вступили её наследники: дочь И. Емельянова и сын Д.

Их интересы отстаивал адвокат Г. Падва. В ноябре 1.

Лондоне на аукционе «Кристи» И. Емельяновой и её мужем В. Козовым были выставлены на продажу автографы Пастернака, ранее находившиеся у Ивинской, в том числе 2.

Пастернака, а также стихотворения, которые должны были войти в готовившийся им сборник. Количество автографов составляло 1.

Однако продажа не состоялась, так как Федеральной службой России по сохранению культурных ценностей и Федеральной архивной службой России был заявлен протест устроителям аукциона в связи с вывозом документов из России без получения на это разрешения уполномоченных государственных органов. Савеловский межмуниципальный городской суд 2. Пастернака, а Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда 2.